Интервью с управляющим партнером O₂Consulting; вице-президентом АНО «НИСИПП» (Национальный институт системных исследований проблем предпринимательства) Анной Никитченко

– Анна, Вы неоднократно выступали экспертом на мероприятиях, посвященных цифровой прокачке различных регионов, в том числе в Санкт-Петербурге. Читали лекции о цифровизации и её задачах, проводили мастер-классы. Расскажите, в чём миссия современного цифрового визионера в Вашем представлении?

– Часто я действительно чувствую себя визионером, предвижу тенденции в разных сферах, и моя миссия заключается в том, чтобы эффективно передавать новые знания как можно бОльшему числу людей и делать это своевременно. При этом из-за роста скорости изменений в мире, уплотнения ноосферы, все больше людей осознают нечто новое и все быстрее это новое становится прошедшим. Миссия цифрового визионера особенна тем, что в мире технологий необходимо работать, учиться, изучать мир на еще более высоких скоростях, чтобы подтверждать свой статус и иметь возможность возглавлять происходящие процессы, а не просто наблюдать происходящее. С быстрым ростом цифровой готовности правительств, отраслей, компаний, территорий меняются цели и задачи цифрового развития, и визионер каждый раз (раз в полгода) должен обновлять подходы, инструменты анализа и заглядывать еще дальше. Этот темп непросто поддерживать, но работа в консалтинговой компании даёт преимущество.

– Является ли цифровизация ключевых сфер шагом к развитию клиентоцентричности в оказании услуг? Почему новая цифровая реальность выгодна, прежде всего, людям?

– Клиентоцентричность – это элемент современных бизнес-моделей как со стороны государства, так и со стороны общества, который был сформирован за счет устойчивых факторов: изменения потребительских предпочтений, развития цифровых технологий, особенностей геополитики и прочего, и только несколько лет назад стал по-настоящему массово востребованным. Цифровизация ключевых сфер – средство, которое позволит улучшить клиентский опыт. При этом новая цифровая реальность, имея целый спектр выгод для людей, сопряжена с большим количеством рисков. Когда-нибудь окажется, что твой цифровой двойник в какой-то метавселенной, пусть и работает за тебя, и счастлив, и влюблен, но к реальности и свободе это не имеет никакого отношения.

– Каким вы видите ИИ в России к 2030 году – именно этот год был обозначен как важная (но не конечная!) точка на пути цифровизации нашего государства? Успеют ли регионы реализовать поставленные цели?

– 2030 г. – это критично важная точка прежде всего потому, что это рубеж, когда начинается новый технологический уклад, мы сможем увидеть уникальные трансформационные изменения по всем сферам жизни. При этом именно ИИ к этому времени с высокой вероятностью еще не сможет стать сильным, но слабый ИИ, применяемый в разных отраслях, под разные цели и задачи, скорее всего, начнет объединяться, создавая уникальные интегрированные решения. При этом говорить о революционных изменениях можно будет только тогда, когда ПК достигнет мощности, сравнимой с человеческим мозгом. Тогда появится массовый рынок гаджетов-имплантов, в том числе для увеличения и усиления физических и интеллектуальных возможностей человека, будут созданы универсальные переводчики, будет распространена печать человеческим органов на 3D-принтере, пройдет киборгизация, станет возможным эффект полного виртуального погружения и полная роботизация всех жизненных процессов, в которых это реализуемо, абсолютная взаимосвязь между людьми и машинами, невзирая на расстояние и время. Поэтому 2030 г. я ждала бы прежде всего с намерением выполнить хотя бы то, запланировано, в текущих документах прописаны прежде всего неотъемлемые задачи, которые просто необходимо реализовать, они касаются, прежде всего, цифровой инфраструктуры, создания условий для развития, в них нет революции, большинство мероприятий не предполагает трансформационного результата. И если правительство или регионы не успеют это сделать, значит – сделает другой игрок. Бизнес все больше «забирает» у государства, он более клиентоцентричен, более эффективно расходует средства, на мой взгляд, а цифровизация – необратимый процесс, который не может ждать даже сильного игрока. Поэтому у меня скорее были идеи пересмотреть существующие стратегические документы уже даже через 1-2 года, актуализировать цели, задачи и бюджеты.

– Как любое движение вперёд, цифровизация сопровождается проявлением недовольства в разных слоях общества. Они выражаются в виде необоснованного страха за свое здоровье, опасений, что роботы и боты со временем займут рабочие места и так далее. Как Вы считаете, в чем причина появления подобных суеверий и как с ними бороться?

– Работая со страхами и суевериями, прежде всего, важно четко называть своих страхи, давать им имя. И бояться просто чего-то, что не понимаешь, стремиться отрицать то, что есть или уже неизбежно, действительно неприемлемо. Но также не является осознанным говорить о том, что рисков и проблем нет. Так, вопросы этики ИИ, несмотря на принятие Кодекса этики и в России, и в разных странах мира, и в наднациональных организациях, на мой взгляд, пока еще не решают все вопросы, не обладают полноценными работающими механизмами управления. Кроме этических моментов и прочего, безусловно, возникает колоссальный риск роста расслоения общества. Неизбежно произойдет замена людей роботами по множеству специальностей и замена низкоквалифицированных работников по существующим специальностям, многие профессии, или даже сферы деятельности, будут со временем полностью ликвидированы с появлением революционного программного обеспечения. За человеком должен остаться только креативный функционал. Бороться здесь можно только одним способом – занимаясь собственным непрерывным обучением, развивая практику переподготовки специалистов, самозанятость, гибкость и территориальную мобильность.

– В одном из последних интервью Вы говорили о недостаточном внимании в региональных стратегиях Цифровой трансформации к сферам туризма и спорта. Почему так происходит и что предпринять, чтобы такие важные части нашей жизни также шли в ногу со временем по всей стране?

– Регионы прежде всего ориентировались на 6 рекомендуемых направлений стратегий цифрового развития со стороны Минцифры России. К сожалению, в этом перечне не было промышленности, сельского хозяйства, спорта, туризма. Более того, повестка национальных проектов в этой сфере, федеральных министерств тоже несколько запаздывала. На уровне регионов многие просто не смогли найти финансирование на реализацию цифровых проектов в обсуждаемых отраслях, либо сильные отраслевые министерства не активно сотрудничают с местным министерством цифрового развития и их проекты не вошли в состав цифровой стратегии региона. При этом в логике как раз клиентоцентричности, спорт и туризм – важнейшие составляющие развитости территории, более того 1 руб. вложенный в туризм приносит еще 6 руб. в секторе МСП. Главное, что нужно предпринять – посчитать конечные, мультипликативные, косвенные эффекты от цифровизации именно этих секторов, увидеть насколько эти эффекты превышают прочие в других отраслях, пересмотреть свои приоритеты и выстроить модель финансирования таким образом, чтобы проекты могли реализовываться на принципах ГЧП, с высоким уровнем финансирования за счет внебюджетных средств.

Интервью подготовила Екатерина Ган